Читать книгу "Черные воробьи. Детектив из жизни нашей буржуазии - Пюрвя Мендяев"

— Хорошо мама. Но я, ты мама меня извини, конечно, все же более склонен, относится к этому звонку как к какому-то чудовищному розыгрышу. Просто вся эта история с внезапно ожившим братом, вернувшимся с того света после многих десятков лет своего отсутствия, мне кажется каким-то жутким нонсенсом. Все это категорически отказывается укладываться в моей голове. Бред какой-то. Может, ты не поедешь в аэропорт, а я отправлю в аэропорт своего водителя одного? Он бы встретил самолет с табличкой в руках. Если твой брат действительно приедет, водитель его встретит и привезет к тебе домой. Так будет лучше — предложил Сергей Александрович.

— Бог его знает. Конечно, тут на сто процентов что-либо утверждать невозможно, но дело в том, что тот человек рассказал мне во время нашего короткого разговора, как выглядел наш старый дом, в котором мы жили еще до войны. Там еще, в хатоне, так, в Калмыкии называют небольшой поселок. Наш дом это единственное что я смутно помню из нашей жизни до сибирской ссылки. Я его и сейчас вижу перед собой, как наяву. Как и нашу улицу. В этом хатоне мы жили с мамой до самой ссылки в Сибирь. К тому времени старшие братья, и наш отец ушли на фронт, а старшая моя сестра со своей семьей жила на соседней улице. Я так думаю, еще с 43-го года наш старый дом прекратил своё существование. Потому что после нашего выселения все дома в нашем хатоне были сожжены. Мы об этом узнали через много лет, после того, как часть моих родственников вернулось к старым места. И узнали, потому что когда мои родственники, после возвращения из сибирской ссылки посетили родное место, то ничего, кроме следов давних пожарищ отыскать там не смогли. Так что человек, который рассказывал сейчас мне про эти дома, должен был либо действительно до этого периода времени, до 43 года побыть там, в нашем хатоне. И мало того, при этом ведь надо было еще знать, что мы жили именно в том доме, про который он мне сейчас рассказал. Как он смог все это узнать этот мужчина, мне пока не ведомо. Или он был до войны в нашем хатоне, либо он мог узнать о том, как выглядел наш дом от кого-то очень близкого к нашей семье в тот самый период времени. В общем, достаточно все интересно, тем более человек, с которым я разговаривала, кроме всего прочего прекрасно владеет калмыцким языком. То есть сказать о том, что это стопроцентный розыгрыш я сейчас боюсь, но и поверить, конечно, в то, что со мною сейчас действительно разговаривал мой родной брат, Лука, мне крайне сложно — сказала задумчиво бабушка Мария.

— Ну, а сколько ему, вашему брату, если он был бы жив, лет-то сейчас может быть? — спросил уже Лука. — Может ему уже около ста лет?

— Нет, конечно, не сто лет. Лет получается ему сейчас должно быть под девяносто. Он был родом с 1923 года, точной даты его рождения у меня в памяти не сохранилось. Хотя в документах они есть. Получается ему сейчас, если бы он вдруг оказался бы среди живых людей, было бы сейчас восемьдесят девять лет. Вполне себе нормальный возраст — сказала бабушка Мария.

— Если ему жить пришлось в какой-то экономически развитой стране, то при наличии серьезных доходов он мог себе обеспечить хорошее медицинское обслуживание. С учетом этого фактора, девяносто лет это тот возраст, при котором человек в высокоразвитой стране еще вполне может не потерять работоспособности и сохранить достаточно крепкое здоровье, которое могло позволить ему беспрепятственно осуществлять длительные авиационные перелеты — сказал Сергей Александрович. — Доводилось как-то, мне знакомится с гостями нашей столицы из Германии и Швейцарии, которым было точно за девяносто лет. Они себя прекрасно чувствовали. Выглядели так хорошо, что казались моими ровесниками. Так что хорошее здоровье в столь преклонном возрасте, там, в Европе, США и в Японии вовсе не какой-то редчайший случай. Вполне возможно тогда, что наш дядя может легко выдержать любой длительности перелет. Конечно, если он жив. И если все это не розыгрыш.

— А в Японии это точно людей, которым за сто лет, а они в хорошей форме и пышут здоровьем, очень большое количество, я смотрела про них передачу по телевизору — поддержала разговор Вера Алексеевна.

— Одни мы тут вымираем — вставил реплику её брат Михаил.

— Так что если чудесное воскрешение вашего брата не ложь, то он вполне мог физически и в таком возрасте выдержать авиационный перелет. А с учетом нашей родовой природной склонности к долгожительству, ваш брат, повторяю, если он действительно каким-то чудом остался в живых, мог бы сейчас быть очень крепким стариком. Все это очень любопытно — сказал Лука.

— Ладно, — сказала бабушка Мария — давайте, мы сейчас не будем, себе сильно голову ломать и забивать её не нужной информацией, тем более не будем строить пустые предположения на голом месте. Завтра съездим с внуком в аэропорт, и возможно, все вопросы снимутся сами собой, а сейчас давайте заниматься тем делом, ради которого мы здесь все сейчас собрались — то есть будем поздравлять именинника. С днем рождения тебя мой дорогой внук!

Но тут снова зазвонил стационарный телефон в прихожей. Все насторожились. Лука снова подошел к телефону и поднял трубку. На этот раз действительно этот звонок был из Киева. Звонили мамины родители, которые поздравили своего внука с его юбилеем. Они очень извинялись, что не смогли приехать к нему на торжество.

После этого разговора Лука вернулся к праздничному столу. А тут потихоньку все стали успокаиваться после пережитого потрясения.

Но до конца отойти от него всем было очень сложно. День рождения вяло пошел своим чередом, заготовленные подарки были вручены имениннику, добрые слова и поздравления в адрес юбиляра прозвучали в огромном количестве.

Постепенно всё стало обратно на свои места, хотя конечно после такого неожиданного поворота событий и треволнений, им вызванных как-то сам собой вопрос о втором сюрпризе, но уже запланированном, потихонечку снялся. Он явно был в этот момент не к месту. Это осознавали все заговорщики.

Глава шестая

После окончания второго дня своей, так называемой, работы моделью в агентстве, Мария, выйдя из офиса, сразу же, как только немного отошла от него, позвонила отцу, Станиславу Александровичу на его сотовый телефон.

— Папа, мне нужно срочно с тобой встретиться и обсудить один важный момент — нервно сказала Мария.

— Хорошо. Если это нужно, то тогда мы обязательно встретимся. Я буду ждать тебя в офисе. Аккуратно подъезжай сюда, обязательно убедись в том, что за тобой не установили слежку. Всякое может быть, на войне, как на войне. Потом здесь же в офисе должны собраться в ближайшее время и все основные мои сотрудники. Пообщаемся с ними, обсудим ход операции. Ну, все, до встречи — сказал Станислав Александрович и вышел из разговора.

* * *

Добравшись до конторы сыскного агентства примерно через час, Мария вошла в кабинет к отцу и коротко изложила суть той проблемы, которая совершенно неожиданно у нее возникла на второй день ее работы по заданию. Ей повезло, как утопленнице. Её выбрали для поездки в турне. Это было бы смешно, если бы не было столь неприятно и не ко времени.